《ветер》［俄］
［露中辞旧迎新48h/1:04］
企划组代发
作者：Елизавета伊莉莎维塔
翻译：江春旧年 温折卿
Ветер (2 часть)
Местные жители называют это место «Гелия». Здесь горный ветер обдувает местность, а в долине эхом слышится пение соловья и шум березовой рощи. Раньше, здесь на берегу озера прогуливалась студентка педагогического института со своим парнем, который работал электриком, под горной кручей сидел гармонист, распевая свои любимые народные песни, малышка, которая только научилась читать по буквам собирала дикие плоды.
风声
这一带被当地人称为“格利亚”。在这儿，山风轻盈地掠过原野，山谷里回荡着夜莺的歌声和小白桦的沙沙响。从前，沿着这里的湖岸，师范学院的女学生和她的电工男友常来散步，山坡下坐着风琴手，弹唱着他最爱的民谣，一个刚识字的小姑娘沐浴着歌声，一串串地摘野果。
Потом наступила война. Влюбленные разъехались по разным местам, аккордеон запылился и стоял заброшенным, малышка давно уже выросла. Неизменным осталась только лишь узкая тихая тропа через лес, по которой все уходили на фронт. А потом, остался только лишь безмолвный лес.
后来战争爆发了。相爱的人作劳燕分飞，手风琴被遗弃在侧，蒙了一层灰尘，连采蘑菇的小姑娘也早就长大了。不变的只有眼前这条狭长的小径，幽静地穿过森林，向天边延伸。大家沿着这条路，一个接一个走上前线，身后留下的，只有沉默的森林。
Иван рассказывал это Ван Яо. В тот день они впервые встретились, Иван уже был при смерти. Ван Яо служил ассистентом врача, оперирующий хирург сказал ему: «Этот солдат умирает, оставь обезболивающее следующему солдату, а он пусть спит спокойно».
伊万把这些讲给王耀听。他们初遇的那天，伊万就已经快死了。当时王耀还在给前线的外科医生当助手，那位医生叮嘱王耀：“这个伤员快不行了，止疼药得省着点，留给下个伤员，让这个人安详地走吧。”于是王耀就陪在临终的伤员伊万身边。
Ван Яо находился рядом с ним.Иван сказал ему: «Товарищ, мне не нужны обезболивающие. Прошу тебя придумай как можно зашить эту рану. Мне только это нужно. Если мама увидит меня в таком виде, она расплачется. Ван Яо ничего не сказал. Он взял иглу и нитки.
伊万低声恳求他：“同志，我不要止疼药，求求你想个法，把我这伤口缝上，我只求你这一件事，要是妈妈看见我的遗体这副样子，她会哭坏的。”
王耀一言不发，悄悄捏起针线。
Иван начал говорить, выговаривая четко каждое слово, стараясь таким образом оставаться в сознании: «Мне еще нужно вернуться домой. Хотя я не помню, как называется мой родной край, моя мама называет его Гелия. Это богиня скорби. Знаешь, почему она называла этим именем...»
伊万打开了话匣子，他身上钻心的疼，却努力把每个字音都咬得清清楚楚，想用这种方法来保持清醒似的。“我还得回家呐！可我都不知道家乡小山村的名字，只知道妈妈把它叫作格利亚……格利亚，是伤痛女神，你知道为什么起这个名字吗……”
Иван рассказал ему те истории.Рука Ван Яо, которой он зашивал ему рану, задрожала, он сказал: «Товарищ, я прошу тебя живи».
伊万絮絮地讲了开篇那个故事，王耀缝着伤口的手止不住地发颤。又听他在耳边说：“同志，我再求你一件事——活下去。”
Из-за потери крови глаза Ивана тускнели, и он уже не мог видеть выражение лица Ван Яо. Сильные боли и покидающая душа разрывали его изнутри. Но Иван сказал ему: «Не переживай. Я тебе спою песню… Однажды немцы бомбили мой родной город, мы с мамой ночью бежали по дороге в бомбоубежище. Было очень темно и мы заблудились в лесу. Я пугался и говорил маме, что деревья – это солдаты, и мама стала петь для меня...Березонька, березка. Зачем ты слезы льешь? Неужели как и я,Плачешь по деточкам, оторвавшимся листочкам…»
他失血过多，眼前一阵模糊，看不清王耀听了这话的神情。剧痛像一柄刀子，把他从里到外整个剖开。但他还不忘了安慰王耀：“别担心，我给你唱歌……有一回德国鬼子空袭，我和妈妈夜里跑去防空洞。天黑漆漆的，我们在林子里迷路了，我以为树是敌兵，吓得躲在妈妈身后，妈妈就给我唱起这首歌……”
“小白桦，小白桦，你为什么闪泪花？”
“难道你也像我一样，孩儿离开泪满裳，叶儿落了哗哗响……”
Прежде чем потерять сознание Иван почувствовал, как горячие слезы скатились по его щекам. Он спросил у него нараспев: «Доктор, доктор. Зачем ты слезы льешь?»Ван Яо тихо сказал: «Потому что я, как и ты, чей-то сын, оторвавшийся как листок».Вы не знаете, осень здесь самое красивое время года. Вам не понять этой красоты, если вы живете на севере или востоке России. Осенью когда опадают листья, мысли вместе с листьями уносятся далеко далеко. Когда наступает зима, мысли подобно падающему снегу утоптанному маршевым шагом проходящих войск. Подойди, пожалуйста, возьми меня за руку, ступи на эту землю и пойдем со мной.
伊万昏迷之前，他感到几滴温热的泪顺着脸颊淌下来。他喃喃地问王耀：“大夫，你怎么哭了？”
王耀低声说：“因为我和你一样，也是落下来的叶子，离开家的儿子。”
您也许不知道，在这里，落叶的秋天是一年中最美好的时节。只有亲眼见过这时俄罗斯东部和北部的大平原，您才能真正体会到这种美。秋日里，黄叶打着旋儿翻飞，思绪也会随着这一抹金黄，飘出很远很远。而之后的隆冬时节，思绪就如同飞扬的落雪，被行军赶路的部队踩上，踏得严严实实。过来吧，牵着我的手，随我一同踏入这片风景。
Как я и рассказывал. Посмотрите, после летнего зноя листья падают на поля шапки молодого солдата, который сидит под липой и играет на шармошке своему любимому товарищу.Скажите так… что роща золотая?Отговорила милым языком.Через год листья снова опали на эту землю, солдат уже стал офицером, он привез с Западного фронта своему любимому товарищу медаль, снятую с немца.
您看，夏日的溽暑已经散去，一片黄叶落在年轻战士的帽檐上，他正靠在椴树下，给他深爱的战友拉着手风琴。
您说……这片树林，是金子做的吧？不信您就来看看这浓郁而温柔的金黄吧。
一年后，当秋叶再一次飘落成大地上的碎金，年轻战士已经当上了军官，他从西线战场上缴获一枚德军勋章，带给他深爱的战友。
Иван сказал ему: Если ты уже знаешь ответ, пожалуйста, не говори ничего.Ван Яо не мог вспомнить выражение его лица в тот момент, он видел только опадающие листья. Тогда Иван сказал ему таким же ровным плавным голосом: Мы встретимся в Новгороде, когда роща не будет грустить по опадающим листьям. Тогда ты скажешь мне свой ответ.Но, может быть, на самом деле плачут не деревья, а ветер. Когда Ван Яо ступил на землю, где Иван в последний раз уже в седьмой раз сообщал о своем местонахождении, он уже слышал этот плачь еще не войдя в лес. Ветер плакал навзрыд ему в уши. Ван Яо завязал шарф и пошел по тропинке к лесу. Когда он подошел к одинокой березе, он только тогда по-настоящему ясно расслышал, что плачет ветер, а дерево стоит молча. Береза, когда холодный ветер уносил твоих детей, ты безмолвно молчала. Холодный ветер, ты забрал у матери ребенка, чтобы странствовать с ним, но тебе самому стыдно за это.
伊万望着王耀说：“如果您已经猜着答案，求求您，求您什么也别说出来。”
王耀已经记不清那时他脸上的神情，他的眼前只剩下漫天的落叶。伊万的声音依旧平稳：“我们会在诺夫哥罗德再见的，那时没有落叶了，树林也不必思念离开的孩子了。”那时你再告诉我答案。或许，事实上哭泣的不是树，而是风。
当王耀踏上他们谈过的那片土地 ，还没走进树林，他就听到了风声。风在耳边凄厉地哭号，王耀紧了紧围巾，沿着林间小路慢慢地走。他一步步靠近这颗孤独的白桦树，这时他才真正听清风的哭声，而树并没有哭，只是静静地站着。小白桦，当深秋的寒风吹落树叶、带走你的孩子时，你也只能这般默不作声吧。寒风，你从一个母亲手中夺走了她的孩子，你真该为此感到羞惭。
На снегу лежала лилия, ее стебель был сломан, но все еще оставался связан с корнем. Ван Яо опустился на колени и положил цветок себе за пазуху. Затем молча пошел вперед.Приближалась зима, днем всегда быстро темнело. Соловей уже заиграл на своей скрипке, а Ван Яо протаптывал свои следы на снегу. Соловей прыгал с ветки на ветку, следуя по следам Ван Яо. Ван Яо улыбнулся ему, сказав, что он похож на ожидающего скрипача. Ветер уже успокоился, чтобы не заблудиться в лесу, Ван Яо продолжал петь:
雪地里躺着一朵小百合花，茎已经枯萎了，但还顽强地连着根，王耀跪下来，把花揽在怀里，接着默默向前走。冬日的白天总是很短，暮色笼罩了四野，夜莺亮起风琴般悠扬的歌喉，而王耀已经在雪地里踩出一串脚印。夜莺跟着王耀的足迹，从一处树梢跳到另一处枝头。王耀冲它笑了笑，说它像是候场的小提琴家。风渐渐平息了 ，不至于人们在森林里迷路。王耀唱起了那支歌：
“Отговорила роща золотая?Берёзовым, весёлым языком.И журавли, печально пролетая?Уж не жалеют больше ни о ком.”Дойдя до обрыва, он долго стоял в ожидании. Затем продолжил петь:“ Кого жалеть? Ведь каждый в мире странник —?Пройдёт, зайдёт и вновь оставит дом.Лес стоял в безмолвии, оказывается прощание может быть без рыданий и плача. ”
“金黄的树林能让人留步吗？用她那快乐的小白桦。雁悲伤地飞过了吗？他们再也没法爱怜她。”王耀已经走到了悬崖尽头，他在那里久久驻足，继续唱到：“爱怜谁啊爱怜谁？生如逆旅，人皆旅人——走过啊，经过啊，却又再次离开家。树林四周静悄悄，仿佛离别莫嚎啕。”
